По длинной дворцовой галерее, выстланной в шашку черными и белыми мраморными плитами, прохаживаются Меншиков с Остерманом и ведут страстный диалог, Александр Данилыч гневается, швыряется шляпой, Остерман ее угодливо поднимает.
А за застекленными деревянными арками галерей - белая ночь. И перламутровое небо над заливом, и темные тени Петергофского парка.
Может быть, птенцы гнезда Петрова и не здесь решали участь великого сановника и верного сподвижника императора. Но судьба русского кино конца XX века так складывается, что делать исторический фильм о тех славных временах куда дешевле оказалось в подлинных, бесценных интерьерах, чем строить что-то в мосфильмовских павильонах.
И снимает заслуженная артистка России, заслуженный деятель искусств Светлана Дружинина национальный исторический сериал «Тайны дворцовых переворотов. Россия 1725—-1801 гг.» в любимом дворце Петра Первого, построенном по его чертежу. Теперь все, что так радовало здесь царя - близость к морю, изысканность архитектуры, удобство внутренней планировки - «работает» на кино, передавая самый дух Петровской эпохи.
В Александре Даниловиче Меншикове, если приглядеться, проступают черты Сергея Шакурова, «Он в образе, не беспокойте его», - предупредили нас на съемочной площадке.
Это не продолжение легендарных гардемаринов. На этот раз киностудия «Сагиттариус» Международного фонда развития кино и телевидения для детей и юношества создает нечто грандиозное. «В основе замысла содержится уникальный богатейший остродраматический материал, во многом прежде малоизвестный, который позволяет исследовать поведение и характеры представителей влиятельнейшего в Европе царского Дома и его окружения и в какой-то степени объяснить некоторые особенности жизни нашей страны сегодня, - пишет в письме в правительство президент фонда Ролан Быков. - Ознакомление со сценариями первых частей 25-серийного фильма вызывает чувство глубокого уважения к авторам... Это уникальнейшая история, когда почти в течение столетий на престоле огромнейшей и богатейшей империи России находились поочередно пять императриц...»
Ролан Антонович написал письмо Анатолию Чубайсу с просьбой оказать содействие, разрешить съемки в местах исторических событий. В том числе в Петергофе. Так культура помогает культуре. Безвозмездно: музей разрешил работать киногруппе, хоть это и сулит неудобства.
И Министерство обороны помогает - курсанты училищ, расположенных в Петергофе, - это все многочисленные гвардейцы, слуги, массовка.
Генеральный директор, продюсер фильма Галина Мельник рассказала, что и актеры снимаются в долг, хотя в основном играют звезды. Купаются в материале, работают самоотверженно. Документы с Госкино о создании сериала были подписаны в 1994 году, первый кадр сделан в прошлом. Уже и мальчика, исполнителя роли Петра II, пришлось поменять - вырос за то время, пока группа бездействовала без финансирования.
Теперь юного Петра Алексеевича играет московский школьник Дима Веркеенко.
Он пока - «не в образе», с ним можно поговорить. - Это твоя первая роль в кино! И сразу - юный царь Петр Алексеевич? Расскажи о нем.
- Петр умер в 14 лет от оспы, но поговаривали, что его отравили. - Какой эпизод будет сниматься сейчас! У тебя такой красивый костюм...
- Сейчас Меншиков уходит. Я, Петр Второй, оборачиваюсь и всем, придворным радостно кричу: видите, как я его учу! Мол, вот я какой - царь! - Но ведь царь — маленький мальчик, им же кто-то руководит? Кто тот интриган, который расправляется с Меншиковым?
- Меншиков для меня - как отец, но он строгий, я его боюсь, и Остерман, Иван Долгорукий настраивают меня против Александра Данилыча. И я его отправляю в ссылку. Хотя, если бы этого не случилось, может, и от мнимой оспы я бы и не умер.
Последние слова Дима произнес грустно, как взрослый.
У академика С. Ф. Платонова можно прочесть об этом периоде:
«Петру тогда было 11 лет. Меншиков перевез государя из дворца в свой дом, через две недели обручил его со своей дочерью Марией и вверил его воспитание вице-канцлеру и обергофмейстеру Остерману. Неприятные Меншикову лица были понемногу удалены от двора; с влиятельной же знатью... Меншиков дружил с тех пор, как стал на стороне Петра. Однако эта дружба не была прочна. Самовластие и заносчивость временщика раздражали придворную среду; много лиц стремилось разделить с Меншиковым его влияние и власть.
Петр II не любил ни Меншикова, ни его дочь, свою невесту. Раньше других придворных этой антипатией Петра воспользовались князья Долгорукие. Действуя через любимца Петра, молодого князя Ивана Алексеевича Долгорукого, они внушили государю мысль избавиться от опеки временщика и надоевшей невесты».
Наконец съемки эпизода закончены, и «главный делец того времени» (по Платонову) - Остерман меняет ботфорты на синие резиновые тапки, а Меншиков выходит из дворца. Полиэтиленовый мешок с картинкой «Мальборо», который он держит в руках, пикантно дополняет костюм князя. - Вам нравится ваш герой?
- Вообще тема, интересная для всех, история, к которой мы так трепетно относимся. - А не мешает то, что в нашем кино был непревзойденный Ментиков - Жаров?
- Я к этому был готов, все просчитал. Внутренне и внешне. Конечно, то великая картина была - и Жаров блистательный, я уже не говорю о Николае Симонове. А здесь просто хороший материал, замешанный на интриге. Полу детективный жанр, потому что где женщины - там обязательно интрига. - Что вы играли сейчас с Ильиным?
- Это уже конфликт Меншикова с двором. И конфликт с молодым Петром Алексеевичем. Уже начались на него наезды. Сплотились все вокруг и по-тихому начинают убирать Меншикова. А для него это неожиданность. Он после болезни и совершенно не представлял, что могут быть такие подвохи и удары в спину - от соратников. В сложном положении Александр Данилыч. Но если бы я был на его месте - я был бы счастлив, прожив такую великую жизнь.
После Петра Первого, как вы знаете, пошли царицы — Екатерина, Анна, Елизавета... А где женщины — там интриги. - Да, но у вас же и режиссер женщина.
- О! Режиссер у нас замечательный. Она взвалила на свои плечи такую тяжелую тему... Замечательный сделан сценарий. В некотором роде необычный - они очень много внесли в текст словесных оборотов из настоящих бумаг, из документов. И мне, сегодняшнему человеку конца XX века, приходится мучиться из-за иного склада диалогов, речей. Мучительно тяжело. Я иногда начинаю текст перелопачивать под себя - и, понимая, что проигрываю, возвращаюсь обратно, в XVIII век. - Ну, у вас была роль, где вы совершенно без слов донесли такой роскошный образ... (Сергей Каюмович при этих словах заулыбался точь-в-точь как механик Гаврилов). Правда, то было в Одессе. А здесь город вам помогает? Петергоф?
- Не то слово! В интерьерах подлинных, где ступали наши прототипы, не играешь - живешь. Не то что в павильонах «Мосфильма». Здесь дыхание другое. - А вот то, что вы между съемками, слышно было, пели в галерее Монплезира - просто голос пробовали или ваш герой поет?
- Это - для кайфа. Такая акустика, такое удовольствие петь! А я работаю над лазерным диском. Там будут и возрожденные «Журавли» Яна Френкеля и Расупа Гамзатова, и песня из фильма «Весна на Заречной улице», которую пел Коля Рыбников. Саша Розенбаум подарил мне три песни, но я не в состоянии их исполнять - слишком личностные. - У вас есть какое-то музыкальное образование?
- Нет, я просто запел от безделья, от безработицы. - Но как же, вот ведь и сериал исторический снимается. Может, перелом, и возрождается кино?
- Какой перелом? Денег нет. Просто сейчас уже страх притупился. Снимаются единицы, а в коммерческие студии, которые всякую лабуду делают, я не пойду ни за что, даже если буду умирать. Поэтому я и запел - это новый виток, разнообразие. И все же - национальный исторический сериал - в работе. А у России бывали и куда более тяжкие времена. Так что - не стоит горевать.
Елизавета Богословская, газета "Час пик". №100 9 июля 1997.